О налогах и диком управлении, о пользе учёбы в НШЛ "Журавли" и о проектах, на которые толкает любовь к родному городу, говорит Беляев Михаил Сергеевич, директор компании «Ньюфарм», г. Кинешма. Этот разговор - премьера большого проекта «Персональное решение». Проект расскажет о костромичах и людях, приезжающих в наш город, об их способах принимать решения, вести дела и выстраивать жизнь.

Кинешма похожа на переходящий приз. На заре своей истории была центром Кинешемского уезда, потом входила в Архангелогородскую губернию, числилась в Ярославской провинции Санкт-Петербургской губернии и даже в составе губернии  Московской. Была и уездным городом Костромской губернии. Этот разнобой отразился на характере жителей?

Есть немного. Например, кинешемцы могут за год поменять четырёх глав города. Мы очень самостоятельны. Мне кажется, что Кинешма только «де юре» – ивановский город, «де факто» – костромской. В городе есть сильная структура, Совет директоров, который был создана руководителями крупнейших организаций, возглавляет Совет Смышляев Валерий Ардальонович, руководитель высшей категории, из тех, кто может учить других, передавать знания. Этой общественной организации уже 44 года. Она некоторое время была в забвении, но никогда не прекращала свою деятельность. Сейчас Совет директорв очень активно участвует в жизни города. Мы собрались и поставили памятник воеводе Боборыкину, Фёдору Васильевичу, костромскому воеводе. Это было вызвано некоей несправедливостью по отношению к городу Кинешме со стороны бывшего руководителя ивановского региона, который уделял очень много внимания Плёсу. Особенно когда встал вопрос о праздновании 400-летия Дома Романовых, где его проводить. Конечно, мы были внутренне возмущены — как так, какой Плёс? Плесские крупы взяли с Минина и Пожарского деньги за переправу. Как вообще там может празднование проходить? Люди поднялись, но и губернатор не прислушался к нам, и владыка наш Иосиф высказался: «На месте поражений не может быть никаких празднований!».

Поражения разные бывают — Москву оставляли и ничего, победили. Ведь важна память о преодолении, сопротивлении, решительности?

Да, именно! Города, которым присвоили звание «Город-герой» - Севастополь, Минск, Брест — это поражения, но огромной ценой и великим мужеством!

Мы договорились всё-таки с губернатором: мы делаем памятник, они — постамент и благоустройство. Постамент, правда, мы делали сами, благоустройство он. Но до сих пор не облицован низ, мы ждём ответа за сказанные слова. А празднование 400-летия всё равно сделали в Плёсе…

Власть, самоопределение и налоговый пресс.

Михаил Сергеевич, почему создаётся впечатление, что и горожане, да и Совет директоров немного в оппозиции?

У нас власть — это бизнес, для них это способ заработать денег путём влияния на какие-то моменты, разрешения. Мы вроде знаем, кто мы. Но смотрим наверх, там есть те, кто нас ведут, не указывая чётких целей. Без паруса и без якоря плавают по волнам той экономики. Мы ведь все ездим за границу, видим, как там ведутся дела. Задаёмся вопросом – почему у них так – всем помогают, за всеми смотрят. У них это некая домашняя ферма, предприниматели – коровы, поросята, гуси. И государство-фермер, оформляя помещения, организуя условия, законно имеет с них яйца, молоко, мясо, шерсть.

В нашем случае это дикий лес, где все развиваются по каким-то неясным законам и раз от раза случаются мародёрские походы, убивают оленей и прочую дичь. И охотники до сих пор удивляются – как же так, почему вы сами не выходите из своего леса, мы не можем налоги с вас собрать. Придите к нам и принесите. Почему они считают, что мы сами должны прийти на бойню? Мы не хотим возводить своё предприятие в диком лесу.

Как решаются эти теоретические проблемы на практике?

Со сменой налоговой политики в марте месяце из Кинешмы ушло 12 предприятий. Де-юре. Де-факто они, конечно, остались, просто поменяли свой юридический статус на Москву. Там они не видны и работают спокойно. А здесь, у нас, мы видны и к нам постоянно ходят, проверяют и штрафуют. Иначе невозможно работать. Я тут в первую очередь болею за своё дело, за работников, труд которых ломается, дело лихорадит. Пока заканчивается одна проверка — уже готовится другая, они говорят: «А у нас без вариантов. Штат такой, что мы можем проверить лишь один процент предприятий, и что, нам идти вниз, к мелким?»

Мы сделали исследование и выявили, что у нас в городе зарегистрированных и работающих предприятий 1600, а нелегальных 976. Представляете, 2/5  работающих - в тени. Мы задаём вопросы милиции, налоговой, администрации. Отвечают: «У нас нет рычагов влиять на них». На нет и суда нет? Мы говорим: «Вы подталкиваете нас к тому, чтобы мы работали нелегально?» Если ты работаешь нелегально, как службы такси и рынки, например, всё замечательно. С ним надо как-то бороться, договариваться, но с ними ничего не могут сделать.

То есть, и «серые», и отошедшие к Москве 12 предприятий, налогами местный бюджет не пополняют?

К сожалению. Многие предприниматели просто ушли, бросили свои ИП, по которым хоть что-то платили в бюджет, как только подняли НДФЛ, они бросили дело и ушли.

Много недосказанности внутри властей, они не могут разобраться, кто за что отвечает. Отвечать должен один человек и с него весь спрос, а то один - то, другой - второе, очень много политики в экономике. Руководитель 80 процентов времени тратит на несвойственные ему и отвлекающие от дела  мероприятия — проверки и т. п.

В учёбе рост руководителя.

Михаил Сергеевич, мы познакомились в костромской Школе лидеров «Журавли». Решение учиться – когда и почему оно приходит к руководителю предприятия?

Каждый из нас, руководителей, топ-менеджеров, встречает массу проблем. Сложности во взаимоотношениях, сложности в управлении. Мой руководящий стаж порядка 12 лет. Я давно задавался вопросом – ведь мир создан не вчера, наверняка есть уже решения, которые позволяют правильно управлять людьми, вдохновлять их. Многие работают не за деньги.  Деньги это средства, которые позволяют осуществлять наши идеи.  Для меня стало открытием, что для развития не надо глобальных финансовых ресурсов, нужна искренняя вера. Ты начинаешь себя немножко по-другому вести, иначе спрашивать. И всё меняется. Например, раньше я сам исполнителю диктовал, что нужно делать, и думал: «Что ж вы за идиоты такие, это же очевидно, как вы не можете сами увидеть?»  Календжян (Сергей Оганович, профессор декан Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС – прим.ред) дал нам это главное – умение слушать и умение заставить… заставить - не то слово…

Предложить подумать над…?

Да. Чтобы сотрудник, придя к тебе с вопросом, самостоятельно дал ответ и ушёл довольным.

Вовлечение в процесс со-мышления и принятия решения?

Конечно. Один раз я применил экстремальный способ. Человек пришёл ко мне с вопросом, что делать, как поступить. Я встал со своего кресла: «Иди, садись». Он сел, я расположился напротив и задал ему тот же вопрос. Эксперимент получился спонтанно. Отчасти потому, что сам я не знал ответа. Но он, мысленно сняв с себя «одежду» менеджера, примерив костюм руководителя, начал рассуждать – как поступить, какие варианты, почему можно сделать так, а не иначе. Опять же, он более полно владел информацией. Когда в рассуждении он сам пришёл к выводам, мы поменялись местами, и я предложил: «Задай ещё раз свой вопрос». Он ответил: «Я всё понял, уже не нужно». Теперь больше слушаю, и человек, приходя с проблемой, сам проговаривает её и сам находит решение.

Важнее поиск правильного решения, чем самоутверждение как главного по всем вопросам?

Мы все пришли на учёбу в «Журавли» с такими мыслями: «Дайте нам инструменты, мы будем ими пользоваться, и не нужно лезть ко мне в душу», а сейчас, спустя полгода, понимаем, только внутренняя мотивация даёт возможность найти ответы на все вопросы в себе. Возможность открыться. Умение делегировать полномочия.

Полугодие учёбы отметили верёвочным курсом, который объединил всех, стал феерией дружбы, и мы «взяли» Москву. Пели на Поклонной горе при стихийном стечении москвичей, которые нас не отпускали. Расположились на траве на Кутузовском проспекте и... ну, словом, хорошо там было. Мы танцевали в центре Москвы, на нас смотрели как на идиотов, менты ржали. И это дало большую энергию не только нам. Календжян пригласил нас приехать на одну из сессий и «оплодотворить» слушателей РАНХ.

Обогатить их энергетикой дружбы?

Именно. Я нашёл в Школе лидеров друзей по духу. В 40 лет найти друзей, и не одного человека – это удивительно. В 40 лет мы бронзовеем, ничего нас не пробьёт. Каждый из нас состоявшийся во всём, самодостаточный и может обойтись без других. У каждого есть свой круг общения. Но здесь мы с распахнутыми душами, мы едины.

Мечта Александра Иванова о «Журавлях», как о Школе Объединяющей, куда выпускники будут возвращаться, как на родину, исполняется?

Думаю, да. И вообще Родина, малая родина, должна быть главной заботой и предметом гордости. Вот Кинешма, где в июне мы принимали практический мастер-класс, дала такой всплеск! На День города случилась непогода, семинар проходил на корабле, который попал в шторм в разгаре лекции. Но вот добрались мы, уставшие, замёрзшие, до Решмы, нам привезли тёплый хлеб, только что испечённый в русской печке. Сказка! Было  настоящее единение сердец, у всех фееричные впечатления.

Сгоревший храм, возжёгший всю Россию, или любовь к родному городу.

Михаил Сергеевич, расскажите о вкладе Кинешмы в историю России, о той битве, что была упомянута в начале беседы.

Ивановская область в историческом отношении славна только Кинешмой. Вернёмся в 1609 год, когда под предводительством Фёдора Боборыкина под Суздалем разбили Плещеева. Тот пожаловался пану Лисовскому, этот военный мародёр был уже приговорён в Польше за разбойные деяния. И вот 2 тысячи польских летучих гусар с крыльями решили дать урок всему российскому обществу на примере Кинешмы.

Показательная порка?

Ну да. Только слабо сказано. «Мы сейчас придём двумя тысячами и всех сотрём, порубим в капусту. Чтобы и желания не возникало быть против», - вот было что.

В это время, 25 мая, проходила Тихоновская ярмарка. Она формировала цены на ткань. После проводились ярославская и нижегородская ярмарки, уже по установленным ценам. Потому что центр текстиля был в Кинешме, это был порт.

Фёдор Боборыкин, искусный воин, командовал небольшой дружиной. Он выставил разведчиков на въезде, перегородил дорогу поваленными деревьями. Разведчики, обнаружив передовой отряд пана Лисовского, вступили с ним в бой, зажгли сигнальные огни, и в районе нынешнего «Поликора» состоялась первая битва. В ней Боборыкин и погиб. Второе ополчение шло низом, через Кинешемку. Было задумано, что после первой битвы поляки поверят в свою силу. Как, помните, с Александром Невским, когда конницу заманили.

Поляков также заманили к реке Кинешемке, на вязкое место, и конница встала. Там баграми и вилами многих покололи. Остатки польского войска ворвались в центр города, это была уже четвёртая битва. Дочь Фёдора Боборыкина с саблей в руке рубилась с захватчиками. Часть жителей, испугавшись, закрылись в деревянном храме. Что сделал Лисовский? На дверях храма распяли, приколотили дочь Боборыкина и сожгли вместе с храмом и жителями. Результатом побоища, как говорит Карамзин, стало то, что пан Лисовский вернулся с тысячей побитых и раненых воинов, без пищалей. К слову, сравните потери: тысяча профессионалов и 700 простых кинешемских ополченцев. Лисовский не выполнил задачу наказать город. По преданию, Лисовский увёз из Кинешмы телегу серебра и золота, которая до Солдоги не доехала, до сих пор её кладоискатели ищут. Солдогу сожгли, это было крупное селение, и оно уже не возродилось. Кинешма, к слову, послала гонцов, глашатаев: «Город сопротивляется, нужна помощь!» В Нижнем Новгороде откликнулся Минин... Таким образом, пан Лисовский не только не наказал город, а зародил восстание. По сути, именно с Кинешмы началось это великое противостояние.

Горящий храм стал той самой спичкой в стоге сена?

Да. А пан Лисовский не успокоился, он приходил ещё раз, его побили в Лухе. В третий раз, когда Лисовский собрался пойти за своей телегой с награбленным, конь его споткнулся, и пан сломал шею.

Минин и Пожарский проходили через Кинешму, месяц стояли с ополчением, и Минин сказал: «Именно героическое сражение Кинешмы привело к осознанию — нужно сопротивляться. Если мы вернёмся с похода с победой, я поставлю здесь храм».

Действительно, по возвращении дружины в центре города был поставлен храм, который потом сломали коммунисты. Храм был сначала деревянный, потом каменный. В центре Кинешмы было 7 церквей, осталось 2. Памятник Фёдору Боборыкину разместился прямо на старом фундаменте церкви. На этом месте некоторое время стоял памятник Ленину, и у него постоянно что-то отваливалось — то нога, то рука.

Михаил Сергеевич, Вы очень любите свой город? Как он развивается теперь?

Я здесь вырос, город мне многое дал. Сейчас кинешемский район вступил в федеральную программу по внутреннему въездному туризму. Мы построили горнолыжный курорт, катаемся. Строим яхт-клуб, готова заправка и причальные стенки. У нас достаточно клиентов - Владимир, Москва, Питер, Иваново. Город достаточно интересно развивается в туристическом плане. Приезжайте, встретим!

Интервью: Светлана Дерепащук, редактор отдела новостей, медиапроект «Есть решение».

Фото предоставлены НШЛ «Журавли».